Стихи

                   Этюд

Слеза, отпущенная колесницей
Из стен, осиротевшего холерой замка
Примкнёт к устам.
Твоим или чужим ушам:
Мне мнится,
На век испорчена осанка
Печальным ходом мысли.

                ***

В кофейне полумрак.
Движенье дыма – вопль.
Настолько нет здесь страсти как
На взлётной полосе при умираньи сопел.
Блуждает взгляд и тот,
К кому он обращён повёрнут
К тебе не больше, чем к себе.
У подбородка копоть.

На рёбрах окон снег.
В чаду плывёт сочельник.
Какой-то слишком опоздавший грек
Украсит флагом крест и в понедельник
Вернёт должок божку –
Омоет в пенной ванной тело,
Богобоязненно, но смело
Приложит губы к жирному куску.

Блуждает взгляд, и свет
Равноприближен к всякой страсти:
Слепой здесь так же слеп,
Палач толпою глух,
И всепрощенья нет,
И не витает дух

                             ***
Илье Флярковскому

                               1

Бытуя в каждой грани мира, время
Не более подвижно, скажем, камня,
Поэтому условности рожденья
Не стоит слишком сильно предаваться.

В конце концов, садимся мы с клавиром:
И час и два ради нелепой строчки
(по Гульду) – Баха и Шопена учим. Миром
Часы ради секунды правят. Точке

Едва ли нужно наше представленье
О склонности её быть центром. Видно,
На плоскости лишь наше преставленье
Способно заключить в прямую – слитно –

                               2
(хор)

Все-жизни-что-боялись-мы-пройти-
-теориии-страшащие-проверкой-
-пустые-дни-истерзанной-души-
-с-ошибкой-страшной-снявшей-с-жизни-мерку

(нянечки - «Аааа!..» - падают в обморок; хормейстер снят с должности)

                               3

Не ставить ноль у слова «пустота» -
Огромная заслуга для любого.
Из небыли рождаются слова,
Движенье денег. Хоть и ни черта
Не понимаю я в последнем.
От такого
Вида мир, быть может, не милей.

                               4

Проходят дни Октавиана в Риме,
И брату сообщает волю Бога Моисей
В преддверии Исхода. Волчье вымя

Не служит Ромулу ещё. Степной глуши
Не нарушает восковая бледность лиц,
Успевших видеть рай. (Но мы
Не так ли бледны? И случится,
Нам увидеть бедность в том,
Что составляет нашу бедность,
Держать зубами волчий стон,
Не будет лучше, чем напиться.)

                               5

Но мы не пьём, ведь так? Челом
Мы бьём о каменные плиты. Кисти
По-разному взлетают к Богу, но
Мы оба сдержаны как листья

Веткой. В этот лес войти,
Не значит оценить его цветенье.
Но кто же пустит? Окрути
Нас хоть любовью, хоть забвеньем
Мы
В конце концов, падём как Рим –
От невозможности заполнить больше места,
Чем
Даём заполнить им –
Хранителям цветенья. Честно

                               6

Говоря, всё – круг.
Цепь времени;
Цвет вод;
Прямая.
Данность плуга, что
Удобно сделанный для рук,
Не отпускает с поля. Слуха
Не достигает первый звук:
Разлитый колокол;
Немолчное моленье. Глухо,
Слепо нам в родном лесу.
Бытует в нём особенная робость духа.



                               Сад Гевсемана

Будучи тронутым тем отреченьем от мира,
Что предполагает серьёзность мотивов
Невозвращенья из тени недвижного сада,
Которому имя – сад Гевсемана;
Ведомость свою подвергая сомненью,
Уставившись в ночь, ожидая давленья
К любому пути, что пройти –
Превозмочь половину себя;
Оживленья не видя в безликом пространстве
Немолчного сада, не видя коварства
Ни в чём, что за жизнь выпадало на долю,
То есть не признака высшей воли
Ни здесь и нигде. Презирая движенье
пустое
И денег и плоти и крови, теперь
Потерять провиденье как голос
Внутри, значит, был ли тот логос
В началах путей: моего и людей?

Вне ответа сидит под [ворвавшимся взглядом
У тонущих толп изрыгает оратор
Звонит телефон, прокуратор
Вопит недодачи я видел я матом
Ах поле ты поле я женщина в горе
Устала мне тошно такого не можно
Просила я плачу рыдаю мне громко
Меня раздирает убит император –
И пусть мне на ухо гремит экскаватор
Заглушенный снова] апостольским храпом.

                              Русский пейзаж

Красоты в мусоре лежат,
И холм – перевалить через деревню –
Дремлет дико.
Беспамятствуя о
Правленьи ига,
На всякий случай позабыв себя.
Ещё находит в этом взгляд
Столпов иных миротворенье
И в них – живое ощущенье.
И неизбывность вида зря
Мне доказует что
Таков и я.

                               ***

Весь лист: и отражение стола,
И вещный дух, и окруженье,
И перспектива из окна,
И чуткий слух
(Приди, приди сюда!)
На каждый шорох, и вода,
И гулкий вздох;
И тяжесть тела,
Пустое тело без тепла.
И мысли; отдых на
Руинах. Безли-
Кая го?ла и глупа?, и шва
Не сделает на ткани
(полотне, скрижали):
Глупо восстаёт душа
Пускай теперь рыдает
И она и я а
Телемах простужен
А Одиссей не нужен
А лист весь лист
Исплужен –
Не прорастает семя. Я,
Я сам себе не нужен.

                                               ***

Не то, что свет, остановясь продолжен тенью,
В длине своей зависимой от местных зданий,
Являет город как скопленье сил людей,
Направленных чем выше к Богу,
Тем очевидней нарушая
заповедь Его.
Не то пленит,
Что сумма знаний,
Полученных в пустой прогулке в парке
В любом склоненьи превышает
Жизнь, данную в глухом селе.

Не это обличает древность в камне.

В саду, наполненном людьми, мерцает праздник.
В тени без времени сидят фигуры сонных горожан,
А в глубине, помимо глаз
В самодостаточном звучаньи вальса
Танцует пара старый танец –
Военный вальс.